Б.И. Загуменнов. Перевод и герменевтика восточных текстов. Основные темы. Мини-энциклопедия

Скачать текст
Формат: .pdf (333,39 Kb)    Скачиваний: 23


No translation is perfect!

Еще Цицерон поставил (но не решил) вопросы, многие из которых до сих пор с жаром обсуждаются теоретиками перевода. 

Шри Ганешая намах!
Namo Manjughoshaya!

I. Предыстория

1. Осенью 1965 года случайно увидел журнал «Индия» и заинтересовался йогой. В 1966 году впервые обнаружил Дхаммападу в переводе Топорова и читал Свами Вивекананду, Абхедананду и др. Это произвело огромное впечатление. В особенности идея сверхсознания (как высшая духовная ценность), которая не очень проявлена в западной философии и христианстве. Начал практиковать йогу. Затем начал изучать английский и санскрит и занялся переводом ключевых текстов индуизма – Йога-сутр и «Веданта-сары» («Сущность веданты») Шри Садананды. Затем принялся за тибетский, переводил некоторые тексты Нагарджуны, Цонкапы, Гампопы. Вместе с Ю. Жиронкиной мы редактировали и издали «Путь Бодхисаттвы» Шантидевы, а затем и несколько книг Его Святейшества Далай-ламы.

Кстати, знание основ индуизма и санскрита – одно из многих условий хорошего перевода текстов индо-тибетского буддизма. Ряд ошибок связан именно с незнанием индуизма. Хрестоматийно-ошибочное выражение, вошедшее, к сожалению, даже в учебники для школ, – «четыре касты» вместо «четыре сословия (варны)». Часто также ошибочно пишут Бхагават-гита (Бхагаватгита) вместо Бхагавад-гита и т. п.

И вот переводил и редактировал я лет 30, и однажды наступило некое озарение и захотелось написать о переводе вообще (статья «Пойми меня!») и возникло ви́дение: число ошибок и прочих изъянов в переводах небесконечно, они повторяются, есть типичные ошибки во всех переводах! В чем ценность теории перевода? Можно десятки лет переводить (то есть заниматься практикой перевода) и повторять те же самые ошибки из года в год. Осознание изъянов помогает их устранить. А описание (классификация) изъянов способствует тому, чтобы и другие их устранили. Я описал основные типы ошибок и с тех пор уже почти не встречаю новых ошибок в буддийских переводах. Мне встречаются уже только «старые друзья».

1а. Я написал немало статей по основным проблемам перевода и критические заметки по некоторым изданным у нас переводам. Вероятно, больше, чем кто-либо иной. Все это было опубликовано на бумаге или на моем сайте (zagumyonnov.16mb.com или просто: Виртуальные заметки Загуменнов). Затем я прочел основные издания по истории и теории перевода. В осмысление любой темы должно входить знание истории вопроса. Когда возникает потребность в переводах в истории человечества? Согласно библейской легенде – когда Бог остановил строительство Вавилонской башни путем «смешения языков», а до этого «был один язык и одно наречие» (Бытие, 11, 1). Действительно ли существовал когда-то единый язык? Вопрос очень неопределенный, ведь он связан с процессом антропогенеза, который длился миллионы лет. О каком времени единого языка может идти речь? О времени питекантропов, неандертальцев, кроманьонцев?! И о каком именно языке? Очевидно, что язык-речь (как система знаков и их применения) – это процесс, который начинается еще в мире животных, а словесный язык возникает у человека с появлением абстрактного мышления. Если современный тип человека (неоантроп) возник в определенном месте в Африке, то еще можно говорить о чем-то более или менее определенном для того времени-места (реконструкцией этого первобытного языка занимался в свое время А. А. Вержбовский [7])Историки предполагают: «...историко-генетический метод позволяет выявить прежние языковые состояния, вплоть до самых древних. Сделана даже попытка возвести многие языковые семьи к одному общему мезолитическому корню» [15а,72]. (Согласно гипотезе моногенеза), «которую разделяют многие антропологи, человек современного типа Homo sapiens появился в результате единичной мутации в одном месте Земли, скорее всего в Африке, около 100 тысяч лет тому назад. К этому же периоду относят и возникновение исходного праязыка, который около 30–40 тысяч лет тому назад мог распасться на отдельные диалекты, положившие начало разным языкам…» [12, 29]. (Более ясна ситуация с письменным языком. Но здесь мы имеем дело не с одним языком, а с уже сложившимися языками, т. к. письменность появилась всего несколько тысяч лет назад, когда уже существовало множество разных народов и цивилизаций.)

1б. Известный теоретик перевода «признает, что, несмотря на богатую событиями историю перевода и вопреки значимости тех, кто писал об искусстве и теории перевода, число оригинальных и существенных идей по этой проблематике весьма ограничено. Почти без исключения от Цицерона и Квинтилиана до наших дней положения повторяются, а рассуждения идут теми же путями» (Steiner G. Apres Babel. Paris, 1978. P. 226). Цитата по [12, 26].

2. О новом. Всякое выступление или статья имеют смысл и ценность, когда сообщается неизвестное ранее. Новое – трех видов. 1) Во-первых, это «осознание старого»; открытие в уже существующем того, чего ранее не замечали или не наблюдали (закономерности психической жизни, спутники Марса). «Люди обычно не задумываются о природе известных им вещей, – отмечает А. Уайтхед. – Требуется чрезвычайно оригинальный ум, чтобы предпринять анализ очевидного» [33, 60]. 2) Новое в полном смысле: изобретение, создание чего-то, чего вообще еще не было (колесо, гимны Ригведы). 3) Вообще-то старое, давно известное человечеству, но новое для младенцев, школьников и т. д. («Все давно известно. Просто надо найти, где об этом прочесть!») С этими видами нового приходится иметь дело и переводчику.
3. Известная переводческая троица: язык оригинала, свой язык (перевода) и переводимый текст. А четвертое – это сам переводчик. Все проблемы перевода лежат в этой сфере.

II. Основная часть

1. УДИВИТЕЛЬНЫЙ ФАКТ. Люди мыслили тысячи лет и, осознав процессы мышления, уже в глубокой древности создали логику, или «науку о правильном мышлении». И люди занимались переводами тысячи лет, но… вплоть до ХХ века науки о переводе не создали! Хотя максима «познай самого себя» известна более двух тысяч лет, тем не менее существует немало областей человеческой деятельности, где активность самосознания, рефлексия проявили себя еще совершенно недостаточно. К этой области, как видим, относится и переводоведение.

Переводоведение как наука стало формироваться совсем недавно, всего лет 70 назад. И по этой теме написано уже очень много. НО. Все на основе западных языков! На восточном же «материале» почти ничего нет! Как в России, так и на Западе.

Переводят и издают очень многие, у нас сейчас просто переводческий зуд, но при этом интерес к осмыслению проблем перевода, к теории перевода невелик. Я как-то спросил своего старого приятеля, переводчика и редактора, издавшего множество книг по буддизму, о принципах перевода. «Никаких принципов у меня нет, – ответил он. – Просто во время перевода у меня возникает в уме пара практических правил». Почти все, что сказано нашими известными переводчиками восточных текстов о переводе, собрал в одной из своих книг Валерий Андросов. И это вместе с комментариями самого Андросова составило всего 20 страниц!

Осмысление переводческой деятельности, ее процессов и результатов – это работа самосознания. Чаще же наша деятельность вообще идет на уровне простого сознания и подсознания.

Если брать нашу тему в аспекте времени, т. е. исторически, то:

2. Этапы восприятия («рецепции») Востока Западом можно обозначить словами:
1) христианизация, весьма длительный период;
2) философизация (кантианство Щербатского и т. п.);
3) психологизация (интерпретации «через Юнга» и т. п.).
 
И все это явления евроцентризма. Он по-прежнему остается проблемой. И хотя сейчас эпоха более адекватного восприятия буддизма (прямые контакты с ламами и т. д.), тем не менее мы до сих пор встречаем христианизацию буддийской лексики и прочие неадекватности. 

Можно еще добавить особенности восприятия индуизма и буддизма через теософию и рерихианство, которые создали свою терминологию. Не говоря уже о многочисленных «самодельных гуру» и писаках, использующих идеи буддизма и индуизма в своих эклектичных творениях.

2а. В широком смысле евроцентризм включает также многочисленные неоправданные англицизмы в лексике (и даже орфографии) и общее обозначение «индийская философия» в применении к буддизму, к йоге и т. д. 

Все это отражается на особенностях переводов.

«В 50-е гг. XIX века в Европе начался бум буддологических исследований и переводческой деятельности. Однако для европейских исследователей этого периода буддизм выступает преимущественно как текстовый объект, обнаруживаемый в книгах… Живая буддийская традиция была за границами исследовательского интереса...

…значительное влияние на формирование образа буддизма в академической среде и у широкой публики оказали исследования, выполненные в русле британской и германской буддологических школ. Главной особенностью этих школ… является почти исключительный интерес к палийскому буддизму тхеравады. (Супруги Рис-Дэвис, Г. Ольденбург и др.) 

То, что преподносилось в этих работах в качестве “истинного”, “изначального” буддизма, являлось искусственной конструкцией, выполненной филологическими методами на основе анализа текстов, без учета реальной традиции. Буддизм подавался прежде всего как этическое учение, но ему отказывалось в статусе религии.

Все формы буддизма, имевшие место на тот период времени, рассматривались как позднейшие образования. Возникновение махаяны, в частности, приписывалось влиянию христианства, а ваджраяна рассматривалась как результат контаминации с архаичными формами религии.

Подобные оценки буддизма… долгое время оставались доминирующими… произошел своего рода научный “импринтинг”: исследовательская парадигма, выстроенная впервые, приобрела нормативный характер…

Оценка буддизма … начала меняться в буддологии, когда у исследователей появилась возможность работы в тесном сотрудничестве с носителями традиции» [25, 9–13].

3.Главная задача переводчика – хороший перевод. Но… Уровень перевода зависит от множествафакторов. Некоторые из них хорошо известны, а многие неочевидны и далеки от осознавания. Но без осознания их и применения к себе (как переводчику) полноценный перевод невозможен. В этом основная проблема.

4. Всякая деятельность, в т. ч. и переводческая, – это динамическая система, включающая четыре элемента (скр. анубандха-чатуштая):
1) сам деятель (адхикарин); 
2) цель (предмет, объект) деятельности; 
3) методы-и-средства (достижения цели) и 
4) результат. 

(Эта тетралемма излагается Вьясой в комментарии к «Йога-сутрам» Патанджали и буддийских текстах и имеет прообразом структуру древних индийских медицинских сочинений. Последователь религиозно-философской системы сравнивается с больным, религиозное учение – с лекарством, учитель – с врачом, духовная практика – с процессом лечения, применением лекарства. Самсарическое состояние (уровень «притхак-джана»), т. е. болезнь, имеет причину. Для излечения болезни необходимо знать ее причину. Результат лечения – здоровье.)

Кстати, это структура и любого Учения (практикующий, его цель, путь и результат пути)…

5. Первый элемент нашей тетралеммы – переводчик, его квалификация и личность. Нет перевода без переводчика. Особенности его личности формируют особенности перевода. В пределе перевод может превратиться даже в «автопортрет» переводчика! Возможно ли устранить отрицательно-искажающее влияние личности (ее обусловленность, the conditioning) на качество перевода? Даже если искажения полностью устранить невозможно, следует все же устранить максимум их. В идеале же следует стремиться к постижению оригинала (т. е. переводимого текста) таким, каков он есть «сам по себе».

5а. Подходя более широко: переводчик – это человек, гомо сапиенс. И любая деятельность его антропоморфна. Перевод – это, конечно, прежде всего язык и речевая деятельность. Но человеческий язык-речь, Слово – это одна из трех особенностей человека, отличающая его от животных, две другие – абстрактное мышление и самосознание. Эти три особенности актуальны (всегда присутствуют в сознательной деятельности) и взаимосвязаны, неотрывны друг от друга. Четвертая особенность обычно потенциальна – это сверхсознание. Но это источник высших состояний, давших начало буддизму, йоге и т. д. И еще существенное: человек – зоон политикон (общественное животное). Все перечисленное составляет социально-антропологическийконтекст переводческой деятельности. Перевод – это психологический и во многом социально обусловленный процесс. Социальность означает, в частности, что роль даже хорошего перевода в обществе неоднозначна… 

5б. В случае индо-тибетского буддизма помимо отличного владения русским языком необходимо как минимум знание английского, тибетского и санскрита. Иногда переводчик знает тибетский, но не знает основ санскрита; или знает санскрит, но не знает тибетского. И это не остается без последствий…

5в. Основные типы переводчиков: 
1) филологи (то есть знающие языки, но незнакомые с буддизмом);
2) буддологи, т. е. знающие языки и знакомые с буддизмом теоретически (а некоторые при этом исповедуют христианство);
3) буддисты (самых разных уровней);
4) будды – согласно легенде, проповедь будды понималась одинаково хорошо существами самых разных уровней.

(Здесь нас встречает проблема взаимоотношений между буддологией и буддизмом – об этом см. мою статью «Буддизм и буддология» на сайте.)
(Перевод можно понимать в узком и самом широком смысле: например, перевод с русского на русский: взрослый переводит с языка ребенка. Ребенок – с языка взрослого; автор перелагает специальную научную статью для всеобщего понимания...)

5г. Психология переводчика и для переводчика (особенности восприятия, внимания и т. д. в процессе перевода), по-видимому, также совершенно не разработана или не изложена. (Здесь мы возвращаемся к пункту 5а.)
Например, наше восприятие совершается на основе прежнего опыта, хранящегося в памяти (апперцепция). И потому нередко мы видим воспринимаемое искаженно, замещая его чем-то сходным из прошлого опыта. Это происходит на самых разных уровнях – от абстрактных идей до простого зрительного восприятия. Так, при переводе с английского нередко ошибочно читают вместо distraction («отвлечение») – destruction («разрушение»), вместо indivisible («неделимый») – invisible («невидимый») и т. п.

5д. Аспекты личности, влияющие на особенности перевода: 
1) восприятие (зрительное и слуховое);
2) внимание;
3) память (особенности работы памяти, а также «запас памяти», т. е. объем запомненного, хранимого памятью); апперцепция (психологический «бэкграунд», его влияние на восприятие и деятельность переводчика);
4) воображение и фантазия;
5) мышление и понимание; средства познания; предрассудки, предубеждения;
6) самосознание, эгоцентризм, самоидентификация (кто я?);
7) эмоции и чувства, страсти и аффекты; привязанности, пристрастия и неприязни (отвращение);
8) воля: мотивация, целеустремленность, настойчивость, терпение, усердие, энтузиазм;
9) осознавание своих действий и деятельности, самопознание;
10) жизненный опыт, возрастная психология, система привычек и установок, шаблонов;
11) язык, речь – словарный запас, грамотность, опыт письменного выражения своих мыслей; начитанность, чтение художественной литературы, языковый вкус;
12) социальная обусловленность и самоидентификация: конфессия, национальность, политическая ориентация, отношение к истории страны;
13) образование (философия, психология, логика, теория познания), знания, мировоззрение;
14) патологии;
15) критичность, самоирония и юмор, терпимость к критике недостатков;
16) интуиция, чутье, вкус;
17) эстетизм, стремление к красоте речи-языка;
18) творческий подход, инсайт, озарение, вдохновение, высшие состояния; 
19) неосознаваемое в психике переводчика, в т. ч. то, что он считает «само собой разумеющимся» («два пишем, три в уме»).

5е. Обобщая, основные факторы, связанные с переводчиком: уровень его филологической компетентности (знание языков, опыт переводческой деятельности, редакторские способности, грамотность); знание предмета перевода (теоретическое и практическое), качества личности, связанные с переводческой деятельностью, в т. ч. страсти и ненависти; социальная обусловленность (или отсутствие ее), выражаемая словами: национальность, страна, культура, конфессия, образование, идейно-политическая ориентация, психологические и философские концепты и концепции, мировоззрение в целом (основные идеи); степень самопознания (в т. ч. видение своей обусловленности); «общая образованность», положительная мотивация, языковая компетентность, понимание переводимого, знание приемов и принципов перевода, терпение, усердие, добросовестность, чувство ответственности, критическое отношение к результатом своей деятельности и т. д. Все это отражается на особенностях переводческой деятельности и на его конечном результате (т. е. тексте перевода). При всем этом особенно важна реальная мотивация переводчика (что им движет, чем вызван интерес к переводу данного текста). 

6. Второй элемент тетралеммы (см. п. 4) – переводимый текст. Для понимания текста необходимо знать ситуацию его создания (контекст). Ситуация, или контекст – это сам автор текста (обстоятельства его жизни, его замысел: мотивы создания текста), хронотоп (время и место создания текста), школа (тхеравада, дзен, кагью, гелуг) и т. д. (подробнее см. в моей статье «Перевод как деятельность» (на сайте)). 

Понимание и перевод частей текста зависит от понимания целого, от понимания общего замысла автора… Так, любой текст буддизма связан с основной темой: практика с целью достижения (осуществления) освобождения, нирваны, бодхи. 

6а. КАНОН. Любое учение (религия) опирается на тексты, созданные основателями учения. Тексты, исходящие из прозрений основателей, – это тексты высшего ранга. Затем идут вторичные тексты, созданные последователями, – это или комментарии, или отражения прозрений, пережитых в русле учения. Любое учение разделяется на ряд направлений, «школ». В то же время, несмотря на серьезные различия направлений, сохраняется нечто общее, что позволяет пользоваться общим названием: христианство, буддизм и т. д.

СВЯЩЕННЫЙ КАНОН и перевод. «Необходимость и вынужденность перевода – это главная филологическая коллизия в истории религиозного канона. Миссионеры, несущие учение новым народам, стояли перед дилеммой: учить ли новообращенных языку Писания или перевести для них священные книги? Здравый смысл подсказывал, что лучше учить на понятном языке – иначе, как говорил ап. Павел, люди “не назидаются”. Однако не утратит ли Писание святость, не растеряет ли драгоценный смысл при переводе на простой (профанный) язык?» [23, 233].

6б. Что такое «Слово Будды»? «Будда учил своих учеников Дхарме, а после паринирваны они, в свою очередь, передавали ее из уст в уста и затем, гораздо позже, изложили письменно в виде священных текстов, которые получили название «Буддхавачана» – «слово Будды»... ...(но) Не надо думать, что вот есть просветленное сознание и прямо из него исходят слова, его выражающие. Это не происходит так просто, потому что между просветленным сознанием и его выражением посредством обычной человеческой речи находится несколько промежуточных уровней бытия и опыта. И эти уровни в основном включаются в то, что мы называем буддхавачаной. ... Спускаемся, однако, на уровень слов. Иные уверяют, что слова от мыслей отделить невозможно. Конечно, связь между ними очень тесна (теснее, чем между мыслями и образами); тем не менее они не вполне одно и то же. ... Слово Будды состоит их всех этих четырех моментов: мантрического празвука, архетипических образов, понятий и слов. Дхарма передается на всех этих уровнях, а не только словами. (После Пробуждения.) Будда передавал свое видение четырьмя различными способами: понятиями, символами, поступками и молчанием [29, 82–86, 92]. 
7.Герменевтика буддизма. Итак, для правильного перевода необходимо: 1) иметь аутентичный текст (т. е. без искажений и опечаток), 2) корректно его воспринимать, 3) правильно понимать: правильный перевод – результат правильного понимания и 4) грамотно формулировать понятое на родном языке. Совершенство перевода зависит прежде всего от понимания переводимого.

7а. Понимание – это ответ на вопрос: «Что такое…?» Вопрос хорошо известен. В определенном возрасте его начинают задавать дети. Что такое сознание, жизнь, человек, религия?.. Обычно дать на него абсолютно удовлетворительный ответ невозможно. (Хотя простые дефиниции мы всегда можем найти в словаре.) Известен парадокс: чем больше мы чем-то занимаемся, тем более вроде бы проясняются дотоле неясные аспекты, но одновременно нарастает и общая неопределенность. Студент психол. фак. на первом курсе еще что-то определенное может сказать о сознании, но по окончании факультета он уже теряет эту способность. (Диапазон суждений: от «все есть сознание» до «сознания нет вообще».) Предмет размышлений и исследований разрастается до бесконечности. «Электрон так же неисчерпаем, как и атом». Но в полном и точном определении или описании зачастую и нет необходимости, нередко даже наоборот: это нерационально. Чрезмерный анализ ведет к неопределенности и даже бессмысленности. Тема разрастается и грозит поглотить исследователя с головой. Это зыбучие пески, по ним надо двигаться вперед, не останавливаясь…

7б. И с переводом нечто подобное. Теоретики перевода признают: невозможно однозначно определить, что такое перевод. Существует множество определений перевода. И каким должен быть перевод: правильным, адекватным, эквивалентным? Какое прилагательное выбрать? С этим тоже неопределенность. 

Тем не менее, что касается предмета перевода, существуют: 1) приемы все большего уяснения темы и 2) возможность перечислить ее существенные признаки. 

7в. О. Розенберг (сто лет назад!) предупреждал об опасности применения категорий западной философии для осмысления буддизма. Справедливость его замечаний никто не опроверг, тем не менее именно категории западной философии и применяются буддологами, более того – концепции западной психотерапии, которые в течение одного-двух веков сменяют друг друга как в калейдоскопе! 

7г. Ясное понимание воспринимаемого у вступившего на путь (ученика) зависит, разумеется, от состояния его ума (сознания, психики). Традиционно говорят о трех изъянах ученика-сосуда, в том числе о «грязном сосуде», т. е. наполненном клешами. Понятно, что адекватное восприятие Учения (слушание) невозможно без очищения ума от клеш (скр. читта-щуддхи), что достигается прежде всего практикой нравственности (скр. шила). Ясное понимание у вступившего на путь (ученика) зависит, разумеется, от состояния его ума (сознания, психики). Традиционно говорят о трех изъянах ученика-сосуда, в т. ч. о грязном сосуде, т. е. наполненном клешами. Понятно, что адекватное восприятие Учения невозможно без очищения ума от клеш (читта-щуддхи), что достигается прежде всего практикой нравственности (скр. шила). 

7д. Существенная часть пути отражается триадой ступеней: слушание Учения (скр. шравана, или шрутамайи), осмысление услышанного (манана, или чинтамайи), медитация (дхьяна, или бхаванамайи) – в результате чего достигается переживание высшей реальности.

В частности принципы буддийской герменевтики – тщательное исследование, выяснение истинности текста, независимо от авторитетности автора, подобно проверке золота ювелиром и принцип «четырех опор», – описываются следующим образом:
«Не на личность учителя опирайся, а на Учение.
Не на слова опирайся, а на их смысл.
Не на относительный смысл опирайся, а на высший.
 Не на интеллектуальное понимание опирайся, а на мудрость.
Другими словами, нужно опираться не на славу и статус наставника, а на сказанное им; но не просто сказанное, а на его смысл; но не на относительный смысл, а на высший; и, наконец, не на интеллектуальное понимание смысла, а на глубокий опыт и истинное постижение. Такой подход к буддийским учениям можно назвать мудрым» [14, 56–57].

7ж. Четыре фактора достоверного познания: достоверный первоисточник (текст), достоверный комментарий, достоверный (истинный, заслуживающий доверия) учитель и достоверный опыт.

«Если рассуждать об эволюции учений, то вначале появились достоверные первоисточники, затем к ним были даны достоверные комментарии. После этого появились учители, которые в ходе их ученых занятий стали знатоками этих комментариев. Это позволило им прийти к достоверному опыту.

Однако, когда речь заходит об укреплении нашей собственной убежденности в достоверности учений, рекомендуется выстроить эти элементы в обратном порядке. Другими словами, на первом месте должен стоять личный опыт того или иного рода. Возьмем, например, размышление о “четырех печатях”, или пустотной природе явлений, или пользе альтруизма. Если у нас нет личного опыта постижения данной темы, если мы не сумели почувствовать ее “вкус” и хотя бы на мгновение осознать ее истинность, то едва ли нам хватит вдохновения, чтобы упорно продолжать практику» [14, 42–43].

7з. В целом герменевтика – разумеется, лишь один из аспектов адекватности. Ведь не одно лишь понимание важно, но сама реализация состояний, которые хотят понять (единство теории и практики, праджни и упаи). Но невозможно понять то, что совершенно нам незнакомо, не пережито нами (как слепой не может «понять», что такое цвет, – по известному сравнению). Это прежде всего путь осуществления Дхармы в собственной жизни. Теоретическое знание, понимание текстов буддизма – это один из аспектов его осуществления. Высшая реальность (скр. парама-артха) не может быть «понята», «познана» в обычном смысле этих слов. Она может быть лишь непосредственно пережита. Познание предполагает, что существует познающий и познаваемое, объект познания. Но когда сам познающий становится объектом познания, когда нет разделения на субъект и объект, то речь может идти о переживании, опыте, испытывании (скр. анубхава) высших состояний и об описании (и осмыслении) их постфактум. Таким образом, сами термины «знание» и «понимание» довольно ограничены.

7и. Классик буддизма Будон так говорит о средствах-ступенях постижения (освоения) Дхармы. «Внешними условиями являются: полагание на Учителя и обеспечение себя предметами первой необходимости. Внутренними условиями являются: слушать внимательно, делать анализ изучаемого предмета и представлять его совершенно ясно с помощью сутр и объяснительных трактатов, обращаясь с вопросами к тем, кто является компетентным… нужно вести изучение до полного достижения и затем заняться глубокой медитацией. … Тот, кто просто несет бремя слов, без понимания (их)| смысла, никогда не достигнет своей цели… Поэтому, хотя и можно много изучить, все же для достижения полного постижения |предмета| следует благоговейно слушать (объяснение) смысла… Так как тщательный анализ невозможен без полного знания (изучаемого предмета)|, то следует стремиться достичь ясного понимания его смысла» [5,86].

8. Что такое буддизм? 

1) В самом общем виде это «первая мировая религия» (точнее, «религиозно-философская система»). Это анатма-вада (букв. учение об отсутствии атмана) и ниришвара-вада (учение, в котором не принимается идея Ишвары, т. е. бога-творца мира). Это общие характеристики, в которых проводится основное отличие буддизма от других индийских даршан. Анатма-вада (отсутствие субстанциональности явлений) – основная характеристика, ниришвара-вада – это, по сути, разновидность анатма-вады. (Джайнизм также отрицает существование бога-творца, но признает существование души (джива)).

1а) Относительно адекватные названия буддизма таковы: буддизм, Учение Будды, Дхарма Будды (скр. буддха-дхарма), или просто Дхарма, даршана (буддха-даршана), система буддизма, религиозно-философская система и (условно) религия. Но не «философская система». И не «религия» в смысле теизма.  

2) Самое краткое определение буддизма мы находим в Дхаммападе (строфа 183). Несовершение зла, достижение (вершение) добра, очищение своего ума – вот учение будд. И далее (строфы 190–191) читаем: «Тот... кто нашел прибежище в Будде, в Дхарме и в Сангхе, кто владеет подлинным знанием, видит четыре благородные истины. Страдание, происхождение страдания и преодоление страдания, и благородный восьмеричный путь, ведущий к прекращению страдания». 

3) Общее для всех направлений буддизма: 
Три Драгоценности (Будда, Учение, Община); четыре истины; восьмеричный путь (излагается в Дхаммападе и в первой проповеди Будды); взаимозависимое возникновение (пратитья-самутпада); три лакшаны (три характерные особенности бытия: все обусловленные дхармы невечны; все обусловленные дхармы страдательны; все дхармы лишены атмана (не субстанциональны) – Дхаммапада, строфы 277–79). «Четыре печати» (в учении махаяны к этим трем лакшанам добавляется четвертое положение: нирвана – это Покой или Блаженство). 

3а) Словами Далай-ламы:
«Я упоминал, что определяющим фактом нашей жизни является то, что все мы от природы инстинктивно стремимся к счастью и не желаем страдать. Стремление к счастью является главным для всех нас. На вопрос “почему?” мы, пожалуй, можем просто ответить: “Так устроена жизнь”. 

Но хотя всем нам присуще это естественное устремление и хотя мы всеми силами стремимся к счастью, другой определяющий факт состоит в том, что нам снова и снова приходится претерпевать боль и сталкиваться со страданиями разного рода. Почему же так происходит? Почему, несмотря на наше глубинное желание стать счастливыми, мы постоянно сталкиваемся с болью и страданием?

С буддийской точки зрения причина заключается в том, что в нашем способе восприятия и взаимоотношениях с миром или с самими собой скрывается существенный изъян. Коренится он в том, что буддизм обозначает как “четыре ошибочных воззрения”. Первое из них: явления и события, которые на самом деле являются непостоянными и преходящими, мы считаем вечными, постоянными и неизменными. Второе: явления и события, которые на самом деле порождают неудовлетворенность и страдание, мы считаем подлинными источниками удовольствия и счастья. Третье ошибочное воззрение заключается в том, что мы нередко считаем чистым и желанным то, что в действительности является загрязненным. И четвертое ошибочное воззрение сводится к нашей тенденции приписывать подлинное существование явлениям и событиям, которые на самом деле лишены самостоятельного существования.

Эти коренные изъяны в нашем мировоззрении ведут к ошибочному типу взаимоотношений с миром и самими собой, что, в свою очередь, ведет к запутанности, мучениям и страданиям. Взяв за основу эту динамику, буддизм формулирует так называемые “Четыре печати”, ряд аксиом, которые являются общими для всех школ буддийской мысли. Четыре печати таковы: 
1. Все составные явления непостоянны.
2. Все загрязненные явления суть страдание.
3. Все явления лишены самобытия.
4. Нирвана – истинный покой [14, 30–31]».

4) Словами Будды Шакьямуни:
«Глава о Пути. 
273. Лучший из путей – восьмеричный, лучшая из истин – четыре слова; лучшая из дхамм – уничтожение страстей; лучший из двуногих – тот, кто прозорлив.
274. Вот путь, и нет другого для очищения зрения. Следуйте по нему. Все иное – наваждение Мары.
275. Следуя по нему, вы положите конец страданию. Этот путь был провозглашен мною, когда я узнал, как удалять тернии.
276. Вы сами должны сделать усилие. Татхагаты – единственные учителя. Те, кто следует этим путем и самоуглублен, освободятся от оков Мары.
277. “Все санкхары преходящи”. Когда мудро смотрят на это, тогда испытывают отвращение к злу. Вот путь к очищению.
278. “Все санкхары горестны”. Когда мудро смотрят на это, тогда испытывают отвращение к злу. Вот путь к очищению.
279. “Все дхаммы лишены души”. Когда мудро смотрят на это, тогда испытывают отвращение к злу. Вот путь к очищению.
280. Кто не встает, когда время вставать; кто исполнен лени, несмотря на молодость и силу; у кого решимость и мысль подавлены, тот, беспечный и ленивый, не найдет пути к мудрости.
281. Внимательный к слову, вполне смиривший свой ум, пусть он не делает ничего дурного телом, пусть он очистит эти три пути действия, пусть он достигнет тропы, указанной мудрецами.
282. Истинно: из размышления рождается мудрость; из отсутствия размышления – уничтожение мудрости. Зная этот двойной путь к жизни и к уничтожению жизни, пусть он сделает так, чтобы мудрость увеличивалась.
283. Вырубите лес, а не одно дерево. Из леса рождается страх. Вырубив и лес, и чащу, вы, о бхикшу, станете свободными.
284. Пока у мужчины не искоренено желание к женщинам – пусть даже самое малое, – до тех пор его ум на привязи подобно теленку, сосущему молоко у матери. 
285. Вырви свое желание, как вырывают рукой осенний лотос. Следуй по пути спокойствия к Нирване, указанной Сугатой.
286. «Здесь я буду жить во время дождей, здесь – зимой и летом» – так рассуждает глупец. Он не думает об опасности.
287. Такого человека, помешавшегося на детях и скоте, исполненного желаний, похищает смерть, как наводнение – спящую деревню.
288. Ни дети, ни отец, ни даже родственники не могут быть защитой тому, кого схватила смерть. У родных не найти защиты.
289. Зная эту истину, пусть мудрец, внутренне сдержанный, быстро очистит себе путь, ведущий к Нирване» [15,105–107].

5) Основы буддизма в кратком изложении в Дхаммападе таковы: 
(строфа)183. Неделание зла, вершение добра, очищение своего ума – вот учение пробужденных (т. е. будд).

277. «Все санкхары (обусловленные дхармы) преходящи». Когда мудро смотрят на это, тогда освобождаются от страдания. Вот путь к очищению.
278. «Все санкхары исполнены страдания». Когда мудро смотрят на это, тогда освобождаются от страдания. Вот путь к очищению.
279. «Все дхармы лишены атмана». Когда мудро смотрят на это, тогда освобождаются от страдания. Вот путь к очищению.
-----------
P. S. «Тогда освобождаются от страдания» – Топоров (1960) почему-то перевел: «Тогда испытывают отвращение к злу». Откуда он взял «отвращение» – неизвестно. (В оригинале: «Атха ниббиндати дуккхе».)

6) В целом буддизм (а также йога, веданта и т. д.) представляет собой Путь, состоящий их трех основных стадий: нравственность, концентрация, мудрость (скр. шила, самадхи, праджня). Таковы основные разделы практики. Мораль, или нравственность – основа любой религии, поскольку нормы поведения живых существ (ограничение насилия и т. д.) – это вообще необходимое условие самой жизни, а на более высоком уровне мораль результируется в очищении психики (скр. читта-шуддхи). 

7) Путь излагается также в виде пяти стадий, включающих 37 факторов Пробуждения (бодхи). 

8) Но путь и страдание не существуют вообще, это путь и страдание живого существа (тиб. семс. чан), как уже сказано выше. Существо – это совокупность пяти скандх. Пять скандх включают все обусловленные дхармы. Если берется известный «полный» список из 75 дхарм, то это 72 дхармы. Остальные три необусловленные (= нирвана). Все существующее – это дхармы.

9) На популярном уровне основы буддизма изображаются и излагаются в виде танки «Колесо самсары».

10) Буддизм можно понимать также и как Учение о дхармах. Дже Гампопа говорит в первых строках своего важнейшего сочинения «Украшение Освобождения»: «В целом все явления (дхармы) относятся или к самсаре, или к Нирване. При этом сущность самсары – пустотность (шуньята), форма (проявления) – заблуждение, а характеристика – «то, что проявляется как страдание». Сущность Нирваны – пустотность, форма (проявления) – исчерпанность и исчезновение заблуждений, а характеристика – избавление от всякого страдания» [11, 41].

11) Важно также понимание деления буддизма на направления, или яны (букв. «колесницы»); особенно деление на хинаяну (тхераваду) и махаяну; практика махаяны (букв. «Великая Колесница») включает обет бодхисаттвы (бодхичитту); шесть парамит, четыре безмерных качества (добросердечие, сострадание, сорадование, равностность) и семичленную молитву (последняя присутствует, по крайней мере, уже в «Бодхичарья-аватаре» Шантидевы, одном из самых важных произведений буддизма).

12) «Введения» в буддизм. Во всякой развитой религии, религиозно-философской и научной системе существуют «катехизисы» или «введения», кратко излагающие основы Учения. Такие введения – признак зрелости всей системы, показатель того, что практика Учения шла исторически довольно долго, что учение было осознано и продумана методика изложения и преподавания его основных тем. Поэтому чтение признанных введений существенно для понимания как отдельных аспектов буддизма, так и буддизма в целом. Некоторые введения: 1. Saddhatissa. An introduction to Buddhism. Bangkok 2529. (Русский перевод – на моем сайте.) 2. Лама Оле Нидал. Каким все является. М., 2009. 3. Тралег Кьябдон. Сущность буддизма. Н. Новгород., 2007.

13) Апофатический подход. Уяснение того, чем что-то является, возможно через уяснение, чем оно не является. Буддизм – это не атеизм, не философия, не религия, не психология, не этика, не отрицание «я»...

14) Весьма важно для понимания буддизма чтение жизнеописаний Будды, а также великих учителей буддизма: Нагарджуны, Тилопы, Наропы, Марпы, Миларепы, махасиддхов и др. (Вообще в любой религиозно-философской системе жизнеописание ее основателя обычно парадигмально, существенно для ее понимания.) Достижение нирваны «освобождения» не означает, что достигший пребывает где-то вне этого мира. Сиддхартха Гаутама, реализовав пробуждение, всю оставшуюся часть жизни посвятил проповеди своего учения среди людей. (Конечно, почитатели учителя нередко приписывают учителю много чудесного, не случавшегося в действительности, но это не отменяет достоверности основных фактов его жизни.)

15) Будда-дхарма, йога Патанджали и т. д. – это религиозно-философские системы, суть которых – переход (путь) от обыденного (самсара) к высшему уровню (скр. парама-артха), который сверхрационален, «за пределами мысли и речи» (скр. аванманасагочарам). Это путь реализации (realization), т. е. понимания (постижения) и (практического) осуществления в собственной жизни. Как хорошо сказано: «Йога познается через йогу (йогена його джнятавйо), и йога ведет к йоге…» (Йога-сутры, III, 6, комментарий). 

Все, без исключения, наставления, дарованные Бхагаваном, представляют собой методы достижения Пробуждения (Просветления) для ученика и являются ничем иным, как последовательными этапами этого Пути.

16) «Часто возникает вопрос: является ли буддизм религией, философией, психологической системой или чисто нравственным учением? Ответ можно было бы сформулировать приблизительно так: как переживание и путь практического осуществления буддизм есть религия; как мыслительная, понятийная формулировка этого переживания – философия; как результат системы самонаблюдения – психология; а из всего этого вытекает норма поведения, которую мы называем этикой (при рассмотрении ее изнутри) или моралью (при рассмотрении извне)» [18, 8].

17) «Я определяю термин “религия” – говорит Сангхаракшита, – как “достижение внутреннего состояния психологической и духовной целостности и взаимодействие в этом состоянии с другими людьми и высшей реальностью”. Религия есть также полный свод всех учений и методов, способствующих достижению данной цели. Буддизм соответствует такому определению, возможно, более точно, чем любое другое учение... ... буддизм означает “путь к Просветлению”» [29,16].

О принципах перевода

9.Дефиниции. Слово «перевод» имеет два значения: 1) процесс перевода («переведение») и 2) текст как результат процесса перевода. «Переводом, – пишет Бархударов, – называется процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» [3, 11]. Или перевод – это «замена текстового материала на одном языке эквивалентным текстовым материалом на другом языке» (Дж. К. Катфорд). Еще одно определение: «Переводом называется возможность более или менее адекватной замены слов одного языка словами другого. Непременным условием этого является близкая (а желательно и вполне точная) понятийная соотнесенность этих слов в обоих языках, одинаковая (или аналогичная) предметная и стилистическая соотнесенность. Невозможность удовлетворить эти условия затрудняет перевод и заставляет обращаться к заимствованию лексических единиц» [32, 41]. (Следует заметить, что «возможность» никак не может являться самим переводом, т. е. слово «возможность» здесь совершенно лишнее.)

Перевод как процесс включает два аспекта: психическую деятельность переводчика и преобразование переводимоготекста (оригинала) в текст на другом языке. Два неизбежных этапа при этом: 1) восприятие-и-понимание переводимого и 2) поиск и применение языковых средств для передачи понятого на другом (родном) языке. На восприятие и понимание текста влияет множество факторов: пристрастное (положительное или отрицательное) или беспристрастное отношение к переводимому тексту, неосознаваемые предубеждения, степень внимания и совершенство восприятия, уровень образованности, жизненный опыт и т. д. – короче, вся сумма нашей обусловленности. В идеале все негативные факторы обусловленности должны быть устранены (нейтрализованы) для того, чтобы адекватно постичь содержание (смысл) переводимого.

При любом преобразовании неизбежны потери.

Наибольшие трудности в переводе возникают тогда, когда сама ситуация (реалии), описываемая в оригинале, отсутствует в опыте социума, к которому принадлежит переводчик, или, точнее, в его собственном опыте. Однако любой язык способен описывать не только известные, но и новые ситуации, неограниченное количество новых ситуаций (иначе вообще никакой прогресс был бы невозможен).
Любое речевое произведение (т. е. текст) предполагает как необходимое условие своего существования экстралингвистические моменты: 1) предмет (тема) сообщения – о чем говорится; 2) ситуация, обстановка, в которой происходит коммуникация; 3) участники речевого акта, т. е. «отправитель» (говорящий или пишущий) и «получатель» (слушающий иди читающий текст), каждый из которых обладает еще опытом нелингвистическим (знания об окружающем мире) и лингвистическим (знание языка). Само понимание (раскрытие, «дешифровка») значения текста во многом зависит от этих трех экстралингвистических моментов (а не только от языковых компонентов текста). Они снимают многозначность.

Обычно объем экстралингвистической информации у носителя языка оригинала и переводчика не совпадает: многое из того, что известно и понятно читателям текста оригинала, оказывается неизвестным и непонятным для читателей или слушателей текста перевода.
«Когда мы общаемся при помощи языка… мы всегда предполагаем у нашего собеседника наличие понятий об окружающем нас мире, о трехмерном пространстве, о временных, причинно-следственных и прочих отношениях и т. д., то есть знаний о самой объективной действительности» [3, 35].

9а. Перевод – это (в идеале) оптимально точная передача смысла, переводимого на другом языке. Но точность не тождественна буквализму, который свойственен неопытным переводчикам. Буквализм может искажать смысл до противоположности. Уже «…у Цицерона мы впервые встречаем… противопоставление вольного перевода буквальному. …(это) первичные и основополагающие категории теории перевода. В этих категориях отражены две противопоставленные стратегии переводческой деятельности. На протяжении более двух тысячелетий переводчики, писатели, критики, лингвисты и философы… спорят о том, какой перевод можно считать вольным, а какой буквальным, какой перевод предпочтительней, существуют ли промежуточные виды перевода…» [12, 65]. 

Другими словами, издревле существовало два основных вида перевода: дословный (слово в слово) и смысловой. Дословный письменный перевод – первый по времени. Священные тексты (Библию) старались переводить дословно. Но хорошо известно, что абсолютно дословно перевести невозможно. Начинающие и неопытные переводчики обычно склоняются к дословному переводу. Но «Подстрочный перевод никогда не может быть верен. Каждый язык имеет свои обороты, свои условленные риторические фигуры, свои усвоенные выражения, которые не могут быть переведены на другой язык соответствующими словами. Возьмем и первые фразы: Comment vous portez-vous; How do you do. Попробуйте перевести их слово в слово на русский язык» [27а, 496–97]. 
Добавим сюда и парадоксальную мысль В. фон Гумбольдта: «Чем больше перевод стремится походить на оригинал, тем больше он в конечном итоге отличается от него».

9б. Что такое хороший перевод? Это значит: удовлетворительный (удовлетворяющий), верный, точный, правильный, адекватный, аутентичный, эквивалентный, полноценный (понятия, частично перекрывающие друг друга), в котором правильно переданы содержание и форма, «дух и буква» оригинала. В идеале перевод должен восприниматься читателем и играть ту же роль, что и оригинал в стране его возникновения. Или лучше сказать так: «Главный и фактически единственный фактор оценки перевода – соответствие той цели, для которой он был осуществлен».

Абсолютной точности перевода достичь невозможно, речь может идти лишь о подобии оригиналу, о приблизительной точности. Это же можно сказать и об (абсолютной) адекватности, эквивалентности и т. д. Абсолютной точности нет вообще! Но в ней и нет необходимости. Однако необходима оптимальная точность, достаточная для того, чтобы перевод решал предназначенную ему задачу.
Текст перевода должен легко произноситься, соответствовать ритмике дыхания (для этого при работе над текстом перевода – проговаривать его вслух). 

9в. Для получения хорошего перевода следует максимально устранить его изъяны, или недостатки: ошибки, искажения, неточности и т. д. Типичные ошибки – это христианизация, англицизмы, буквализм и множество других, о которых здесь уже упоминалось. (Их полная сводка – в работе «Типичные ошибки» (на моем сайте).)

9г. Причины ошибок очевидны: отсутствие перечисленных выше качеств переводчика, разные виды обусловленности – в т. ч. неприязнь или пристрастие к каким-то избранным им формам переводческой деятельности или даже к каким-то вариантам перевода того или иного термина.

10.Спорные термины. Некоторые ключевые термины оригинала передаются по-разному и будут дискуссионными неопределенно долгое время: «клеши» (омрачения, аффекты), «парама-артха (высшая реальность, «абсолют»); Просветление (Пробуждение), сознание (ум) и многие другие. Принципиально проблемно – высшее Я, которое вызывает споры о том, принимается ли идея атмана (!) в буддизме. Возможно, слово «атман» здесь следует перевести как «(высшая) природа», а не атман, или Я. (Cм. русский перевод Уттара-тантры – [22, 164].)

11.Перевод как результат (как «окончательный» текст). В любом случае, каков бы ни был оригинал и его реалии, перевод следует выполнить НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ. Что бы ни переводилось, оно должно быть сказано по-русски. Никакие особен­ности оригинала не оправдывают грехов против русского языка. Переводчик должен постоянно задавать себе простой вопрос: а говорят ли так по-русски? Очень многих дефектов: искусственных, надуманных выражений удалось бы избежать, если бы мы представляли, что проговариваем текст нашего перевода собеседнику (читателю), сидящему рядом. «Сходство перевода с подлинником достигается живостью и естественностью языка. Наравне с оригинальными писателями переводчик должен избегать словаря, не свойственного ему в обиходе, и литературного притворства, заключающегося в стилизации. Подобно оригиналу перевод должен производить впечатление жизни, а несловесности» (Б. Пастернак) [21, 374].

Это требование – выражаться по-русски – звучит вроде бы даже неле­по и кажется излишним, словно мы ломимся в открытые ворота и напоми­наем, что дважды два четыре. Но, увы, абстрактная очевидность и конкретное исполнение – вещи порой совершенно разные. В действительности совсем не редкость – смесь «французского с нижегородским», на которой, кстати, сам переводчик не говорит – так он только пишет. Основная причина очевидна – он поддался гипнозу языка оригинала и невольно ко­пирует (в той или иной степени) его грамматику и даже орфографию. 

Например, в анг­лийском языке масса слов – никто не знает почему – пишется с большой буквы, и переводчик также начинает писать с большой названия национальностей, дней недели и т. д. – т. е. он даже и писать по-русски начинает так, как раньше не писал. 
Некоторые буддисты, даже долгое время занимающиеся переводами и редактирова­нием, бравируют тем, что совсем перестали читать художественную литературу. Но откуда же у нас возьмется хороший русский язык, если мы не видим и не слышим его? Для мастерства в любом деле необходи­мо, во-первых, восприятие, а во-вторых, самостоятельное действие и упражнение. Так, например, занимающийся всерьез философией читает произведения философов-классиков и самосто­ятельно размышляет. В случае же переводчика – это чтение первоклассных писателей, мастеров словесности и регулярное изложение самостоятель­ных мыслей. (Некоторые интеллектуалы удивляют тем, что не высказали ни одной самостоятельной мысли – странным образом они всю жизнь лишь приспосабливаются и пишут умные комментарии.)

Работа над текстом перевода включает множество аспектов: фонетику (произношение, в т. ч. ударение), графику (в т. ч. транслитерацию и транскрипцию), орфографию (в т. ч. написание буддийской лексики с большой или маленькой буквы – некоторые пишут слово «сансара» с большой буквы!); лексику, включая терминологию, грамматику; стилистику, семантику и степень логичности. И на каждом уровне могут возникнуть ошибки, неясности и проблемы. Например, пишут идам вместо йидам; говорят «четыре касты» вместо «четыре сословия» (варны) (в Индии), «животные и птицы»; «Биография Будды» (вместо «жизнь Будды»); не понимают различия между ошибкой и недостатком (изъяном), говоря о «трех ошибках сосуда» (как сосуд может ошибаться?).
И, похоже, эти и подобные типичные ошибки будут еще долго продуцироваться даже эрудированными коллегами…

Выбор слова (лексики) вообще и терминов в частности (а также правильный выбор стиля) – это известные темы, требующие особого внимания. (Один из надежных приемов контроля качества перевода – работа вдвоем: один читает перевод вслух, его товарищ в это время смотрит оригинал.) 

11а. Название текста (книги или статьи) должно быть очень кратким и удобным для произношения. (А содержание может быть расшифровано в подзаголовке.) Обязательно следует давать название оригинала на языке оригинала (в т. ч. в транслитерации) и приводить основные термины в оригинале.

11б. Вместе с переводом желательно публиковать и текст оригинала. Хотя бы в латинской транслитерации. Это, конечно, затруднительно в случае больших объемов, но не составляет труда в случае кратких текстов. Между тем современные академические издания редко следуют этому образцу. Получается, что издания переводов XIX века в Индии стоят по своему качеству на порядок выше.
11в. Еще несколько факторов качества перевода: редактор (обязательно) и корректор, внешнее оформление издания, условия (требования) издательства, продажа, критические отзывы коллег и читателей. Судьба перевода может зависеть и от идейно-духовной ситуации в социуме. (Вспомним попытки официально осудить экстремизм Бхагавад-гиты.)

После самого перевода следующее по важности место занимает редактирование текста перевода, которое должен выполнять уже не только сам переводчик, а редактор «со стороны». И завершающий этап работы над текстом – труд корректора
12. Хороший перевод не означает еще безусловного блага. Если перевод просто лежит на полке – польза его лишь потенциальна. Перевод должен попасть к тем, для кого он предназначен. А иногда задача в том, чтобы текст как раз не попал в руки тех, для кого он не предназначен. Что сейчас почти невозможно…

13. Время и перевод: 1. Стареет и меняется язык народа, и, соответственно, язык перевода требует корректировки. Так, перевод Бхагавад-гиты на русский середины XIX века еще терпим. Но на языке конца XVIII века уже никуда не годится и имеет только «историческую ценность». 2. Выявляются ошибки и неправильности в понимании оригинала, и потому приходится подправлять его перевод. 3. «Дух времени». Влияние ситуаций, возникших и существующих во время перевода. Новое значение слов. Например, свастика. Древний (даже первобытный) символ. Но появилась нацистская свастика и… 4. Цейтнот: необходимость сдать перевод к сроку; спешка почти неизбежно снижает качество работы.

Как известно, ОРИГИНАЛ ВЕЧНО ЮН, а перевод стареет. Стареет его язык вместе с историческим изменением языка общества, в котором живет переводчик, и устаревают понимание и истолкование переводимого (а любой перевод есть результат понимания и истолкования). Но «перевод должен быть современен... разговаривать с современным читателем современным языком, а не надуманными словами... Каждая эпоха требует новых переводов... [Но] есть современные “модные” переводы. Мода – преходящее явление. Само понятие “мода” заключает в себе смысл недолгой временности. Поэтому непреходящее искусство классики всегда будет противопоставлено такому понятию. Мода не есть современность. Мода – это обращение к людям, лишенным подлинного ощущениякрасоты» [21, 373].

Перевод любого, даже самого древнего, текста ориентирован на современного читателя. Это очевидно. Не для читателей же прошлого мы переводим. Но что такое современность? Современность не есть вот это неуловимое мгновение, которое тут же поглощается прошлым. Она – некоторый отрезок времени: три, пять, десять лет. Таким образом, современное – это фактически ближайшее бу­дущее. Это прежде всего. Но современность сформирована прошлым, и прошлое присутствует в современности. Невозможно сделать хороший современный перевод, не будучи знакомым с реалиями нашей истории, с лексикойи понятиями прошлых эпох, продолжающих жить в современном языке.

Устаревает понимание оригинала и устаревает язык перевода. Процесс устаревания языка можно замедлить тем, что мы выбираем слова, выражения и понятия, которые будут в ходу максимально долгое вре­мя, избегая слов, может быть и эффектных, но ориентированных на сиюминутность. Нейтральная лексика, вероятно, наиболее долговечна. Но это не значит, что мы должны употреблять лишь слова «общего значения», бесцветные и невыразительные.

14. «Говоря о мастерстве переводчика, нужно лишний раз подчеркнуть, что и ему наравне с писателем принадлежит честь быть создателем родного языка; а вместе с тем и полная ответственность за его чистоту и богатство. Пусть же эта честь и ответственность будут стимулом и вместе с тем тормозом в работе переводчика с реалиями» [21, 456].

15. Контекст переводчика (в качестве резюме).
1) Высшая Реальность (скр. парамартха).
1а) Автор оригинала как личность и носитель своей культуры-традиции.
2) Текст оригинала, отражающий Реальность и реалии.
3) Переводчик как субъект перевода, личность, носитель своей культуры, знающий (владеющий) язык оригинала и язык перевода (чаще всего это родной язык).
4) Перевод как психологический процесс.
5) Текст перевода как результат процесса перевода:
5а) текст после редактора и корректора;
5б) изданный вариант текста; 
5в) отзывы и критика от читателей.

16.САЙТ. Более подробно о проблемах перевода и интерпретации текстов и терминов, о типичных ошибках, а также переводы классических индуистских и буддийских текстов и критику изданных переводов и т. д. см. на сайте «Виртуальные заметки Загуменнов» (http://zagumyonnov.16mb.com) в разделах «Восток», «Путь», «О науке», «О переводе». 

ЛИТЕРАТУРА 
1. Абрамович А.В., Лазаревич Э.А. Практикум по литературному редактированию. МГУ, 1974.
2. Англо-русский и русско-английский словарь «ложных друзей переводчика». М., 1969.
3. Бархударов Л.С. Язык и перевод. М., 1975.
4. Белянин В.П. Психолингвистика. М., 2005. 
5. Будон Ринчендуб. История буддизма. СПб., 1999. 
6. Былинский К.И., Розенталь Д.Э. Литературное редактирование. М., 1957.
7. Вержбовский А. А. Основы всеобщей этимологической грамматики языков Земли. Минск, 1969. 
8. Галь Н. Я. Слово живое и мертвое. М., 1979, 1989.
9. Гамбопа. Драгоценные четки для Высшего Пути. СПб., 2003.
10. Гампопа. Драгоценное украшение освобождения. СПб., 2001.
11. Гампопа Сенам Ринчен. Драгоценное украшение Освобождения. СПб., 2018.
12. Гарбовский Н.К. Теория перевода. МГУ, 2007.
13. Голуб И. Стилистика русского языка. М., 2003.
14. Далай-лама. Преобразование ума. М., 2015. 
15. Дхаммапада. Пер. В.Н.Топорова. М., 1960.
15а. История первобытного общества. «Наука». М., 1983. 
16. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. М., 2000.
17. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М., 2008, 2015.
18. Лама Анагарика Говинда. Психология раннего буддизма… СПб., 1993.
19. Лепехов С.Ю. и др. Герменевтика буддизма. Улан-Удэ, 2006. 
20. Лихачев Д. С. Текстология: краткий очерк. М., 2006. 
21. Мастерство перевода. Сборник шестой, 1969. М., 1970.
22. Майтрея. Уттаратантра с комм. Асанги. М., 2017.
23. Мечковская Н.Б. Язык и религия. М., 1998.
24. Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. М., 2006.
25. Нестеркин С.П. Личность в буддизме махаяны. Улан-Удэ, 2011. 
26. Оле Нидал. Каким все является. М., 2009. 
27. Основные понятия переводоведения. Ред. Раренко М.Б. М., 2010.
27а. Пушкин А.С. Полное собр. сочинений в десяти томах. Т. 7. М., 1958.
28. Розенталь Д.Э. Справочник по пунктуации. М., 1984.
29. Сангхаракшита. БУДДИЗМ. Основы пути. СПб., 1998. 
30. Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода. М., «Восток – Запад», 2006.
31. Современный русский литературный язык. Под ред. П.А. Леканта. М., 2012.
32. Суперанская А.В. (и др.). Общая терминология. М., 2009.
33. Тралег Кьябдон. Сущность буддизма. Н. Новгород, 2007.
34. Уайтхед А.Н. Избр. работы по философии. М., 1990.
35. Чуковский К.И. Высокое искусство. Принципы худож. перевода. СПб., 2008.
36. Федоров А.В. Введение в теорию перевода. М., 1953.
37. Шантидева. Путь бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара). М., 2012. 
38. Швейцер А.Д. Теория перевода. М., 2018.
39. Шереминская Л.Г. Настольная книга переводчика. Ростов/Дон, 2008. 
40. BUDDHIST TRANSLATIONS. Problems and Perspectives. Edited by DOBOOM TULKU. Manohar 1995.
41. Saddhatissa. An introduction to Buddhism. Bangkok, 2529.

-----------------------------------
ДОПОЛНЕНИЯ

1. Возможно, теория перевода и понимание перевода как социально-духовного явления, как феномена общественной жизни едва ли может обрести какую-либо «законченную» и систематическую форму. Как не может обрести законченную форму никакая теория сознания, личности или общества. Поскольку личность и общество – явления незавершенные и незамкнутые. Тем не менее существуют личности зрелые и незрелые, и если что-то пока неразвито и хаотично, это еще не означает, что оно таким и должно оставаться…

2. Существуют две основные позиции при переводе: приблизить читателя к автору оригинала и его эпохе или же приблизить оригинал к современности. Но легко заметить, что в любом переводе неизбежно происходит и то, и другое, разница лишь в том, что преобладает. Естественно, что при переводе эпоса, фольклора, мифов необходимо передать в словах и концептах древнюю эпоху или современную этнографику, в которой эти мифы создавались и бытуют. Но при переводе, например, буддийских текстов, предназначенных для духовной практики, важнейшим будет точная передача смысла и интенций (намерений, замыслов, мотивировки автора), а не реалий или архаики, вообще специфики национальной или культурной среды тех регионов, где эти тексты создавались. Отражение этих реалий (горы, яки, чанг) неизбежно, но они не играют никакой существенной роли в содержании текста, который предназначен в сути своей для общечеловеческой практики. 

3. Перевод должен быть интересен. Вряд ли будет интересен перевод, не интересный для самого переводчика. Его эмоциональность, «энергетика», увлеченность, уважение к оригиналу, аккуратность, отсутствие небрежности (признак уважения к тексту и предмету текста), тщательность проработки (признак добросовестной работы) вызовут интерес и серьезное отношение у читателя. 
4. Самоочевидно, что язык, терминология и стиль перевода (или статьи-исследования) прежде всего зависят от того, что переводится. Существует множество стилей – научный, деловой и т. д., и ясно, чем определяется стиль в каждом случае. Потому совершенно необходимо давать себе полный отчет и постоянно держать в памяти, что же именно мы переводим, какого рода текст или произведение. Эта установка очень важна: сознательно и бессознательно она будет определять выбор лексики и вообще дух всегоперевода. Между тем, что касается восточных, в частности, буддийских текстов, у многих переводчиков и исследователей не всегда, вероятно, присутствует правильная установка или понимание. Очень часто буддизм, адвайта-веданту и т. д. воспринимают (и называют) не как религию, а как философию, а отсюда – абстрактно-сциентисткий стиль переводов, что означает несоответствие между языком перевода и его предметом, т. е. искажение, ложную интерпретацию. И нередко научные переводы и интерпретации вызывают эффект, противоположный тому, который предполагался автором религиозного или религиозно-философского текста. То есть скорее отвращают от духовной практики, чем вдохновляют. 

5. Лексика в переводах. Учитывать коннотации вводимых терминов и слов. Слово обозначает «понятие». Но отражает не только понятие, а еще тянет с собой разные представления из окружающей жизни или ассоциации из возникших недавно ситуаций. Возьмем, например, «Синюю летопись». В издании Ю. Рериха это было, помнится, «Blue Annals», но если перевести сейчас «Голубые анналы», то это прозвучит неблагозвучно и двусмысленно.

6.Переводимость. Если что-то создано на каком-то языке, то оно неизбежно может быть воссоздано (переведено) и на другом. Что и доказано на практике тысячами переводов известных текстов. Основа переводимости – общая для всех людей реальность. Но при этом, конечно, нет абсолютной точности, и обычно веками сохраняются многочисленные неточности и ошибки в переводе. 

7. «Все положения теории перевода должны выводиться из переводческой практики и обязательно сопровождаться примерами из оригиналов и их переводов». 

8. Все теории перевода неудовлетворительны.

9. Хороший и выразительный язык – важнейшее условие верности и точности перевода.

10. Наивно думать, что произведение переведено, если передан один лишь грубый смысл, но не передано обаяние. 

11. Творчество – всегда  исключение, всегда осуществление невозможного.

12. Переводчик свою работу начинает порой как комментатор и критик, ибо, прежде чем перевести произведение, надо понять его.


ВИДЕО ПО ТЕМЕ

Доклад Бориса Ивановича Загуменнова «Перевод восточных текстов. Основные темы», сделанный на Первой всероссийской научно-практической конференции переводчиков буддийских текстов «К русскоязычному буддийскому канону», состоявшейся в Институте востоковедения РАН с 6 по 9 ноября 2018 года.


Видео: Роман Сухоставский
savetibet.ru




Все материалы автора: Борис Загуменнов


0 0
Просмотров: 981 Размещено: